Крест и король - Страница 87

– Мы ничего не украли, – сказал Шеф. Это было правдой – он знал, что его люди таскали цыплят на каждом хуторе и без зазрения совести варили баранью похлебку, но он считал, что такие пустяки к делу не относятся. Как сказал Озмод, они бы заплатили за еду, если бы кто-нибудь предложил ее купить.

– Вы украли людей.

– Эти люди были украдены раньше. Они пришли к нам по своей доброй воле – мы их не искали. Если они сами себя освободили, кто может обвинять их?

Люди из Гула-Тинга выглядели сбитыми с толку. Бранд продолжал более примирительным тоном:

– Мы ничего не украли в границах вашего тинга и никоим образом не нарушим его мир и покой. Смотрите, у нас есть серебро. Много серебра и еще золото, – он похлопал по зазвеневшей седельной сумке, указал на браслеты, сиявшие на руках у Шефа и у него самого.

– Вы обещаете не красть трэлей?

– Мы не будем красть и укрывать трэлей, – твердо заявил Бранд, сделав Шефу знак помалкивать. – Но коль скоро любой человек, пришедший в Гула-Тинг или уже находящийя в нем, выдвинет обвинение, что кто-либо из нас является или когда-либо являлся его трэлем, мы выдвинем встречное обвинение в совершенном против закона и справедливости захвате в рабство свободных людей и предъявим иск за все оскорбления, побои, телесные повреждения и прочий ущерб, последовавший в результате этого неправого дела. Потребуем плату за каждый год, проведенный в рабстве, и за упущенную в этот период законную выгоду. Более того…

Зная о страсти к законности, которую викинги проявляли даже в самых простых делах, Шеф поспешил прервать его.

– Споры в установленном порядке будут решать ратоборцы на земле для поединков, – вставил он.

Норвежские представители нерешительно переглянулись.

– Более того, мы покинем тинг так быстро, как только сможем, – продолжал Бранд.

– Хорошо. Но имейте в виду – если кто-то из вас распустит руки, – старик глянул за плечо Шефа на мрачную фигуру Кутреда, набычившегося в седле, по одной руке его нежно гладила Марта, а по другой Эдтеов, – отвечать будете вы все. Нас тут пятьсот человек, если понадобится, мы справимся со всеми вами.

– Хорошо, – в свою очередь сказал Шеф. – Покажите, где нам остановиться, где брать воду, и позвольте нам покупать еду. И еще мне нужно на один день снять кузницу.

Норвежцы расступились, пропуская маленькую кавалькаду.

* * *

Добрые серебряные пенни короля Альфреда были встречены в тинге с явным одобрением, и через несколько часов Шеф, снова раздетый до пояса и в кожаном фартуке, работал молотом в нанятой вместе с инструментами кузнице. Бранд прямиком отправился в гавань, расположенную в одной миле от лагеря, остальным было приказано отгородить стоянку веревками на столбах и никуда не выходить; рядом с Кутредом все время находилась кучка доброхотов. Его симпатии и антипатии были уже всем прекрасно известны. По какой-то причине он неплохо относился к Удду, видимо, потому, что от маленького человечка не исходило никакой угрозы, и часами мог слушать его занудные разглагольствования о трудностях обработки металлов. Ему нравилась материнская забота женщин постарше и попроще. Любой намек на близость или заигрывание со стороны женщин молодых, и даже их случайные покачивания бедер или мелькнувшие коленки вызывали на его лице смертную муку. Он терпимо относился к слабейшим из рабов и свободных, подчинялся Шефу, фыркал на Бранда, вспыхивал при любом признаке силы или соперничества, выказанном другими мужчинами. Если Карли, молодой, сильный и любимый женщинами, появлялся в поле зрения, Кутред не сводил с него глаз. Заметив это, Шеф приказал Карли держаться от берсерка подальше. Он также приказал Квикке и Озмоду установить дежурство: чтобы два человека с арбалетами следили за Кутредом неотступно, но незаметно для него. Дисциплинированный берсерк просто неоценим, особенно когда находишься во враждебной стране. К несчастью, дисциплинированных берсерков не бывает.

Чтобы хоть как-то отметить, что примкнувшие к их отряду беглые рабы находятся под покровительством, Шеф для начала выковал дюжину нагрудных амулетов Пути. Все из железа, потому что почитаемое людьми Пути серебро в данный момент требовалось для других целей. Но, по крайней мере, они будут выделяться среди прочих. Чтобы подчеркнуть это отличие, Шеф все брелоки сделал в виде своего собственного амулета, лесенки Рига. Хотя никто из спасенных ими людей не знал, что это такое, они будут носить лесенки как талисманы.

Следующей задачей Шефа было снабдить каждого каким-нибудь оружием: не для применения – как он надеялся, – но исключительно чтобы засвидетельствовать их статус в мире норманнов, где каждый свободный человек таскал с собой на крайний случай хотя бы копье и нож. Шеф купил охапку десятидюймовых стальных костылей, используемых иногда для скрепления бревен вместо деревянных шипов, и изготовил из них наконечники копий, которые затем надо было вбить в ясеневые древки и крепко привязать размоченными кожаными ремнями. Этого должно было хватить на всех новичков. У катапультеров оставались их алебарды, ножи и арбалеты. Шеф забрал у Кутреда свою саблю и в который уж раз выправил дешевый и мало на что годный меч Карли. Побоище во Флаа принесло множество разнообразного оружия, включая меч Вигдьярфа, отданный Кутреду.

Изготовив последний наконечник, Шеф перешел к завершающей задаче: превратить обработанный Уддом щит в наступательное оружие для Кутреда. Хотя тот, по-видимому, забыл все свое искусство фехтовать со щитом и обоюдоострым мечом, он ни на минуту не выпускал щит из рук. Кутред с трудом с ним расстался и не уходил, все смотрел, как Шеф, вспомнив Муиртайга и других гаддгедларов Ивара, решил убрать две кожаные лямки для запястья и локтя, а вместо них поместить один прямой ремень, проходящий посередине внутренней стороны щита. Мычание Кутреда можно было принять за одобрение, но лишь с большой неохотой позволил он Шефу унести щит в кузницу, где тот прикрепил снаружи щита один из десятидюймовых шипов. Невозможно было пробить в броне дыру, не загубив с десяток пробойников, поэтому Шеф приварил шип к металлической поверхности. Нелегкая задача, потребовавшая от раздувающих мехи подручных отчаянных усилий, чтобы разогреть металл почти до белого каления.